У нас под названием грузинское вино
продаются запредельно отвратительные помои. С чего бы это грузины продавали в Россию настоящее вино?
Category: еда
Category was added automatically. Read all entries about "еда".
Вылитый Кощей!
УСТАВ О ДОБРОПОРЯДОЧНОМ ПИРОГОВ ПЕЧЕНИИ
"1. Всякий да печет по праздникам пироги, не возбраняя себе таковое печение и в будни.
2. Начинку всякий да употребляет по состоянию. Тако: поймав в реке рыбу – класть; изрубив намелко скотское мясо – класть же; изрубив капусту – тоже класть. Люди неимущие да кладут требуху.
Примечание. Делать пироги из грязи, глины и строительных материалов навсегда возбраняется.
3. По положении начинки и удобрении оной должным числом масла и яиц, класть пирог в печь и содержать в вольном духе, доколе не зарумянится.
4. По вынутии из печи, всякий да возьмет в руку нож и, вырезав из средины часть, да принесет оную в дар.
5. Исполнивший сие да яст".
<...>
Настал наконец момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
– Конституция, доложу я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, – говорил он купчихе Распоповой, – вовсе не такое уж пугало, как люди несмысленные о сем полагают. Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут, спрашиваю я вас, сударыня моя, страшного или презорного?
<...>
Беневоленский, в виде переходной меры, издал "Устав о свойственном градоначальнику добросердечии", который, по обширности его, помещается в оправдательных документах.
2. Начинку всякий да употребляет по состоянию. Тако: поймав в реке рыбу – класть; изрубив намелко скотское мясо – класть же; изрубив капусту – тоже класть. Люди неимущие да кладут требуху.
Примечание. Делать пироги из грязи, глины и строительных материалов навсегда возбраняется.
3. По положении начинки и удобрении оной должным числом масла и яиц, класть пирог в печь и содержать в вольном духе, доколе не зарумянится.
4. По вынутии из печи, всякий да возьмет в руку нож и, вырезав из средины часть, да принесет оную в дар.
5. Исполнивший сие да яст".
<...>
Настал наконец момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
– Конституция, доложу я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, – говорил он купчихе Распоповой, – вовсе не такое уж пугало, как люди несмысленные о сем полагают. Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут, спрашиваю я вас, сударыня моя, страшного или презорного?
<...>
Беневоленский, в виде переходной меры, издал "Устав о свойственном градоначальнику добросердечии", который, по обширности его, помещается в оправдательных документах.
(no subject)
Интересный случай неудачи испытал на себе также знаменитый и прославленный римский папа Борджиа Александр VI (умер в 1503 году).
Не будем его здесь описывать. Всем известна его отрицательная личность. Отметим только, что подобные оригиналы и мошенники не раз бывали на папском престоле. Но этот был особенный. Он прямо как с цепи сорвался.
Главное, что всех нас в этом папе поражает, — это его любовь к убийствам. И он вообще ни перед чем не останавливался в достижении намеченных идеалов.
Это был, вообще говоря, довольно сильная личность. И он итальянскому народу очень много крови испортил своим бурным поведением.
У него вдобавок был еще сын Цезарь. Тот совсем был мошенник и вор. Так что они оба два — папа с Сыном — на пару, так сказать, лихо поработали там у себя в Риме.
Вот вообще даже не понять. Эпоха Возрождения. Рафаэль все-таки. Микеланджело. Леонардо да Винчи работал, между прочим, у этого папы. И наряду с этим — такой исключительный папа. Как-то это даже странно с нашей уши зрения. А тогда, наверно, этому не так уж удивились.
16. Да, так вот, в католической церкви происходили тогда некоторые волнения. Папа хотел объединить всю Италию под своей божественной властью. А другие стеснялись и не хотели этого. Вот Александр VI и горячился.
И он, главное, хотел устранить двух кардиналов, которые ему мешали. Он подсылал убийц, но из этого ничего пока не выходило. Тогда он пригласил их однажды к себе на именины. И тем отказать уже было неловко. Все-таки — папа.
И они, конечно, приехали.
А папа только этого момента и ждал. Он их решил отравить за ужином. И он в вино подсыпал какой-то сильный египетский яд.
И, чтобы у гостей не было сомнения, это вино в четырех одинаковых золотых бокалах принес на подносе кто-то там из лакеев. Какой-нибудь там мажордом. Торжественно, может быть, внес этот поднос в столовую.
И папа любезно сказал: "Вот, дескать, друзья, нас тут — раз, два, три, четыре — вы оба, и мы с сыном. Давайте же поздравим друг друга с именинами и выкушаем этот искрометный напиток. Ура!"
17. Или он чего-нибудь вроде этого сказал. И подмигнул лакею, — дескать, обноси, дурак, и станови перед каждым по их бокалу.
А надо сказать, что два бокала с отравой были чуть-чуть побольше в вышину. А которые два поменьше — те содержали в себе чистое вино.
А лакей, дурак, запарившись, перепутал и сунул кардиналам более маленькие кубки. А более возвышенные бокалы, конечно, схватили для себя папа с сыном.
Но папа-то еще понятно. Папа только отдал распоряжение и не знал, куда они всыпали отраву. Он на своих надеялся. Но насчет сына, Цезаря, это прямо изумительно. Он сам засыпал яд и вдруг в последнюю минуту позабыл приметы. И потащил к губам отравленный напиток.
И папа, глядя на него, тоже за ним потянулся. И кардиналы с ними чокнулись.
В общем, факт, что они все четверо выкушали это вино. И вдруг у папы с сыном моментально глаза на лоб полезли. Сын говорит: "Папа, знаешь, кажется, мы ошиблись".
18. Кардиналы им говорят: "Что, дескать, с вами, папа с сыном?" И папа, к черту, под стол сползает.
Драма, конечно, скандал. Крики. И сразу все разъяснилось. Кардиналы задрожали задним числом. Стали на потолок зыркать и креститься о чудесном спасении. После чего подбежали к папе, но тот уже тихо лежит кверху брюхом и дышать не может.
Неужто всемогущий и всеведущий КГБ не сделал Никомеду патологоанатомическую экспертизу. Хоть бы и втихаря
Не будем его здесь описывать. Всем известна его отрицательная личность. Отметим только, что подобные оригиналы и мошенники не раз бывали на папском престоле. Но этот был особенный. Он прямо как с цепи сорвался.
Главное, что всех нас в этом папе поражает, — это его любовь к убийствам. И он вообще ни перед чем не останавливался в достижении намеченных идеалов.
Это был, вообще говоря, довольно сильная личность. И он итальянскому народу очень много крови испортил своим бурным поведением.
У него вдобавок был еще сын Цезарь. Тот совсем был мошенник и вор. Так что они оба два — папа с Сыном — на пару, так сказать, лихо поработали там у себя в Риме.
Вот вообще даже не понять. Эпоха Возрождения. Рафаэль все-таки. Микеланджело. Леонардо да Винчи работал, между прочим, у этого папы. И наряду с этим — такой исключительный папа. Как-то это даже странно с нашей уши зрения. А тогда, наверно, этому не так уж удивились.
16. Да, так вот, в католической церкви происходили тогда некоторые волнения. Папа хотел объединить всю Италию под своей божественной властью. А другие стеснялись и не хотели этого. Вот Александр VI и горячился.
И он, главное, хотел устранить двух кардиналов, которые ему мешали. Он подсылал убийц, но из этого ничего пока не выходило. Тогда он пригласил их однажды к себе на именины. И тем отказать уже было неловко. Все-таки — папа.
И они, конечно, приехали.
А папа только этого момента и ждал. Он их решил отравить за ужином. И он в вино подсыпал какой-то сильный египетский яд.
И, чтобы у гостей не было сомнения, это вино в четырех одинаковых золотых бокалах принес на подносе кто-то там из лакеев. Какой-нибудь там мажордом. Торжественно, может быть, внес этот поднос в столовую.
И папа любезно сказал: "Вот, дескать, друзья, нас тут — раз, два, три, четыре — вы оба, и мы с сыном. Давайте же поздравим друг друга с именинами и выкушаем этот искрометный напиток. Ура!"
17. Или он чего-нибудь вроде этого сказал. И подмигнул лакею, — дескать, обноси, дурак, и станови перед каждым по их бокалу.
А надо сказать, что два бокала с отравой были чуть-чуть побольше в вышину. А которые два поменьше — те содержали в себе чистое вино.
А лакей, дурак, запарившись, перепутал и сунул кардиналам более маленькие кубки. А более возвышенные бокалы, конечно, схватили для себя папа с сыном.
Но папа-то еще понятно. Папа только отдал распоряжение и не знал, куда они всыпали отраву. Он на своих надеялся. Но насчет сына, Цезаря, это прямо изумительно. Он сам засыпал яд и вдруг в последнюю минуту позабыл приметы. И потащил к губам отравленный напиток.
И папа, глядя на него, тоже за ним потянулся. И кардиналы с ними чокнулись.
В общем, факт, что они все четверо выкушали это вино. И вдруг у папы с сыном моментально глаза на лоб полезли. Сын говорит: "Папа, знаешь, кажется, мы ошиблись".
18. Кардиналы им говорят: "Что, дескать, с вами, папа с сыном?" И папа, к черту, под стол сползает.
Драма, конечно, скандал. Крики. И сразу все разъяснилось. Кардиналы задрожали задним числом. Стали на потолок зыркать и креститься о чудесном спасении. После чего подбежали к папе, но тот уже тихо лежит кверху брюхом и дышать не может.
Неужто всемогущий и всеведущий КГБ не сделал Никомеду патологоанатомическую экспертизу. Хоть бы и втихаря
Ужасы абсорбции и антисемитизЬму в живописи
Шо творили сионисты с недоехавшими до Брайтона поклонниками Губермана и уринотерапии!
Originally posted by
tornado_84 at Зоя Черкасская. Алия-91.
Originally posted by
tornado_84 at Зоя Черкасская. Алия-91.Серия картин "Алия-91" замечательной художницы Зои Черкасской.
Картины повествуют о переезде советских евреев в Израиль.
Зоя Черкасская - художник, дизайнер. Родилась в 1976 году в Киеве. В начале 1990-х переехала в Израиль. В настоящее время живет в Берлине.
Израиловка. 2015.
( Collapse )
Картины повествуют о переезде советских евреев в Израиль.
Зоя Черкасская - художник, дизайнер. Родилась в 1976 году в Киеве. В начале 1990-х переехала в Израиль. В настоящее время живет в Берлине.
Израиловка. 2015.
( Collapse )
Рецепт нового торта "Обама":
Originally posted by alexrozen at Рецепт нового торта "Обама":
alexrozen at Рецепт нового торта "Обама":Такой же, как Наполеон, только без яиц, но с карри и молотым активированым углем.
Та тут чудасiя, мосьпане!
Майданщики радуют обниманием миллионов: Свидомые жиды в едином порыве со щирыми укронацистами скандируют: «На ляхив, москалив та юд – ножи точить и там и тут!» Да что там венчание жида с лягушкою галицаем! Украинская мечта немыслимое сделала реальностью: поцреоты с либерастами наконец-то вместе! Ось що справжня русофобiя дiє!
Сало Украйине! Хероям сало!
Сало Украйине! Хероям сало!
649. Лех Валенса на кофе у генерала Ярузельского.
Originally posted by dassie2001 at 649. Лех Валенса на кофе у генерала Ярузельского.
dassie2001 at 649. Лех Валенса на кофе у генерала Ярузельского.Разбирал накопившиеся газеты - и не удержусь поместить фотографию двух достойных людей:
Заметка из "Газеты Выборчей" за 14-15 июля 2012 года.
Лех Валенса посетил генерала Войчеха Ярузельского и его жену Барбару в их варшавской квартире. - Когда-то мы были по разные стороны баррикад, а сегодня у нас свободная Польша, - сказал Валенса. Эту фотографию он разместил на своем фотоблоге в интернете [ http://lechwalesa.blip.pl/ ].
Как дошло до этой встречи? В прошлом году Войчех Ярузельский лежал в варшавской больнице, в которой после мотоциклетной аварии лечился и сын Леха Валенсы Ярослав. После посещения сына бывший шеф "Солидарности" посетил и бывшего Первого секретаря ЦК ПОРП, и тогда же генерал пригласил Валенсу к себе в гости.
Когда Лех Валенса встретился с Войчехом Ярузельским перед заседанием "Круглого стола" (1989), генерал, приветствуя его, сказал: "А говорят, что гора с горой не сходятся". Позже они не поддерживали контактов.
Заметка из "Газеты Выборчей" за 14-15 июля 2012 года.
Лех Валенса посетил генерала Войчеха Ярузельского и его жену Барбару в их варшавской квартире. - Когда-то мы были по разные стороны баррикад, а сегодня у нас свободная Польша, - сказал Валенса. Эту фотографию он разместил на своем фотоблоге в интернете [ http://lechwalesa.blip.pl/ ].
Как дошло до этой встречи? В прошлом году Войчех Ярузельский лежал в варшавской больнице, в которой после мотоциклетной аварии лечился и сын Леха Валенсы Ярослав. После посещения сына бывший шеф "Солидарности" посетил и бывшего Первого секретаря ЦК ПОРП, и тогда же генерал пригласил Валенсу к себе в гости.
Когда Лех Валенса встретился с Войчехом Ярузельским перед заседанием "Круглого стола" (1989), генерал, приветствуя его, сказал: "А говорят, что гора с горой не сходятся". Позже они не поддерживали контактов.
Ещё о презрении к простолюдинам и об относительности понятия "простолюдин"
Почему-то принято говорить, что в России нужно жить долго. Причем здесь Россия? Это везде нужно жить долго. Вы всё-таки сможете высказать свою точку зрения, когда наконец поумирают те, кто затыкал вам рот, да ещё за вами окажется последнее слово.
Вот, кстати, повезло Эмме Герштейн. – дожила почти до ста лет, и потому успела не только написать, но и издать интереснейшие и поучительнейшие мемуары. А кто бы ей позволил рассказать о кумирах на десять лет раньше? Либеральный террор – это вам не хухры-мухры. Если вас три раза виртуально послали на хуй и два раза забанили, не думайте, что вы знакомы с этим явлением.
Есть там у Эммы Григорьевны одна история, как в роли простолюдинки оказалась она сама. Дело было при повальном бегстве из Москвы в октябре 41года. Она сидит в компании ВЕЛИКИХ, обсуждающих эвакуацию драгоценных себя. Любому из них достаточно сказать одно слово, чтобы взять с собой и её, но внимание на неё, простолюдинку в сравнении в великими, – как на тумбочку. В конце-концов, в особо совестливом Пастернаке заговорила совесть, но...
В эти напряженные дни в Москве оказалась Ахматова. Как известно, ее отправили на самолете из осажденного Ленинграда. <…>
В самолете ее сопровождала чья-то родственница, которую ее попросили взять с собой в эвакуацию. Меня удивило, что она совершенно не беспокоилась обо мне. Ее приветствовали здесь как олицетворение мужества и твердости. Она остановилась у С. Я. Маршака. А потом была уже в Кисловском переулке у сестры Ольги Берггольц. Эти дни, как я уже сказала, все волновались, как ехать, куда, кто повезет? Очевидно, эта тревога дошла до кульминации, когда я к ней пришла. Там собралось много писателей. Говорили только об эвакуации. Где будет лучше? В речах мелькали названия городов — Чистополь, Свердловск, Казань, Куйбышев, Ташкент, Алма-Ата…
Пастернак был чрезвычайно возбужден. Рассказывал Анне Андреевне, как обучался в ополчении, и шутя угрожал воображаемому собеседнику — главному редактору издательства «Искусство»: «Я и стрелять умею!» Дело в том, что Пастернак хотел заключить договор с издательством на пьесу — «новую, свободную», но редактор отказал: «Мы еще не знаем, как вы пишете драмы, вот если перевод — пожалуйста». .
Анна Андреевна лежала на диване и обращала к нему слова чеховского Фирса: «Человека забыли». Это означало: «Я хочу ехать в эвакуацию вместе с вами, друзья мои». Обо мне она как-то и не задумывалась. Но Пастернак, уже отойдя от нее, несколько раз тревожно взглядывал на меня и наконец подошел и тихо спросил: «А вы как едете?»
Вечером Анна Андреевна сообразила, что я не принадлежу к «золотому запасу» страны и поэтому ни в каком эшелоне мне места не предусмотрено. И тут оказалось, что ей ничего не стоило бы заявить в Литфонде, что ей нужна сопровождающая, и указать на меня. Она была настолько уверена в успехе, что мы успели условиться. Я должна была прийти к ней очень рано утром, взяв с собой только маленький узелок с самыми необходимыми вещами. Но мне надо было решиться еще расстаться с моими родителями. В такие экстремальные дни это тяжелое испытание.
Мне казалось, что им даже будет легче, если меня не будет с ними. Они оставались на попечение моей сестры с ее мужем и детьми. Муж — русский человек, родом из Вологды. Повторяю, мы были еще наивны, предполагая, что это родство поможет моей еврейской семье выжить при нацистах. Да и возьмут ли немцы Москву? Папа, повторяю, не верил в их победу. Разумеется, этот вечер был одним из самых тяжелых в моей жизни. Но в конце концов решение ехать с Анной Андреевной было принято.
В восемь часов утра я звонила в дверь квартиры Бергольц. Мне открыла хозяйка и сказала, что ночью прибежал Пастернак и объявил, что состав уже стоит на платформе и надо немедленно явиться на посадку. И они уехали.
Я шла по улицам и плакала. Кругом летали, разносимые ветром, клочья рваных документов и марксистских политических брошюр. В женских парикмахерских не хватало места для клиенток, «дамы» выстраивали очередь на тротуарах. Немцы идут — надо прически делать.
А вот другая история, где уже она сама рассказывает о простолюдинах. Кстати история, где автор невольно проливает свет и на хруст французской булки и на Россию, которую ОНИ потеряли.
Очень активная и добрая дочь профессора У го была нежно привязана к своему парализованному отцу и к брату. В буфете она всегда покупала на свой скудный заработок конфетки, чтобы побаловать отца. Мы знали о подробностях ее домашней жизни. Бывшую профессорскую квартиру, конечно, уплотнили, но была оставлена проходная комната, служившая им столовой. И как только семья садилась завтракать, соседи проносили через эту столовую свои ночные горшки. Видимо, поведение подобного рода, которому все мы подвергались в большей или меньшей степени, было способом самоутверждения для тех, кто двадцать лет тому назад не смел входить в господские комнаты без зова или садиться в присутствии «благородных» хозяев.
Во-первых, совершенно напрасно Эмма Григорьевна усматривает в поведении соседей желание уязвить «буржуёв». Чувство унижения испытанное деклассированными интеллигентами, попами и дворянами легко понять, но только работникам армии труда было наплевать на тонкие чувства «бывших». Просто горшки, как правило, наполняются по утрам, и не сидеть же с говном в комнате дожидаясь пока «буржуИ» покушают!
Во-вторых, и главных, события приведшие к уплотнению семейства У. сильно ухудшили жизненный уровень его членов. Но жизненный уровень уплотняющих, очевидно, значительно повысился, при том что их число значительно превосходило число уплотняемых. Факт вполне очевидный, но его предпочитают не замечать и не обсуждать, проливая сопли о потерянной России, уничтоженном генофонде и пр.
Вот, кстати, повезло Эмме Герштейн. – дожила почти до ста лет, и потому успела не только написать, но и издать интереснейшие и поучительнейшие мемуары. А кто бы ей позволил рассказать о кумирах на десять лет раньше? Либеральный террор – это вам не хухры-мухры. Если вас три раза виртуально послали на хуй и два раза забанили, не думайте, что вы знакомы с этим явлением.
Есть там у Эммы Григорьевны одна история, как в роли простолюдинки оказалась она сама. Дело было при повальном бегстве из Москвы в октябре 41года. Она сидит в компании ВЕЛИКИХ, обсуждающих эвакуацию драгоценных себя. Любому из них достаточно сказать одно слово, чтобы взять с собой и её, но внимание на неё, простолюдинку в сравнении в великими, – как на тумбочку. В конце-концов, в особо совестливом Пастернаке заговорила совесть, но...
В эти напряженные дни в Москве оказалась Ахматова. Как известно, ее отправили на самолете из осажденного Ленинграда. <…>
В самолете ее сопровождала чья-то родственница, которую ее попросили взять с собой в эвакуацию. Меня удивило, что она совершенно не беспокоилась обо мне. Ее приветствовали здесь как олицетворение мужества и твердости. Она остановилась у С. Я. Маршака. А потом была уже в Кисловском переулке у сестры Ольги Берггольц. Эти дни, как я уже сказала, все волновались, как ехать, куда, кто повезет? Очевидно, эта тревога дошла до кульминации, когда я к ней пришла. Там собралось много писателей. Говорили только об эвакуации. Где будет лучше? В речах мелькали названия городов — Чистополь, Свердловск, Казань, Куйбышев, Ташкент, Алма-Ата…
Пастернак был чрезвычайно возбужден. Рассказывал Анне Андреевне, как обучался в ополчении, и шутя угрожал воображаемому собеседнику — главному редактору издательства «Искусство»: «Я и стрелять умею!» Дело в том, что Пастернак хотел заключить договор с издательством на пьесу — «новую, свободную», но редактор отказал: «Мы еще не знаем, как вы пишете драмы, вот если перевод — пожалуйста». .
Анна Андреевна лежала на диване и обращала к нему слова чеховского Фирса: «Человека забыли». Это означало: «Я хочу ехать в эвакуацию вместе с вами, друзья мои». Обо мне она как-то и не задумывалась. Но Пастернак, уже отойдя от нее, несколько раз тревожно взглядывал на меня и наконец подошел и тихо спросил: «А вы как едете?»
Вечером Анна Андреевна сообразила, что я не принадлежу к «золотому запасу» страны и поэтому ни в каком эшелоне мне места не предусмотрено. И тут оказалось, что ей ничего не стоило бы заявить в Литфонде, что ей нужна сопровождающая, и указать на меня. Она была настолько уверена в успехе, что мы успели условиться. Я должна была прийти к ней очень рано утром, взяв с собой только маленький узелок с самыми необходимыми вещами. Но мне надо было решиться еще расстаться с моими родителями. В такие экстремальные дни это тяжелое испытание.
Мне казалось, что им даже будет легче, если меня не будет с ними. Они оставались на попечение моей сестры с ее мужем и детьми. Муж — русский человек, родом из Вологды. Повторяю, мы были еще наивны, предполагая, что это родство поможет моей еврейской семье выжить при нацистах. Да и возьмут ли немцы Москву? Папа, повторяю, не верил в их победу. Разумеется, этот вечер был одним из самых тяжелых в моей жизни. Но в конце концов решение ехать с Анной Андреевной было принято.
В восемь часов утра я звонила в дверь квартиры Бергольц. Мне открыла хозяйка и сказала, что ночью прибежал Пастернак и объявил, что состав уже стоит на платформе и надо немедленно явиться на посадку. И они уехали.
Я шла по улицам и плакала. Кругом летали, разносимые ветром, клочья рваных документов и марксистских политических брошюр. В женских парикмахерских не хватало места для клиенток, «дамы» выстраивали очередь на тротуарах. Немцы идут — надо прически делать.
А вот другая история, где уже она сама рассказывает о простолюдинах. Кстати история, где автор невольно проливает свет и на хруст французской булки и на Россию, которую ОНИ потеряли.
Очень активная и добрая дочь профессора У го была нежно привязана к своему парализованному отцу и к брату. В буфете она всегда покупала на свой скудный заработок конфетки, чтобы побаловать отца. Мы знали о подробностях ее домашней жизни. Бывшую профессорскую квартиру, конечно, уплотнили, но была оставлена проходная комната, служившая им столовой. И как только семья садилась завтракать, соседи проносили через эту столовую свои ночные горшки. Видимо, поведение подобного рода, которому все мы подвергались в большей или меньшей степени, было способом самоутверждения для тех, кто двадцать лет тому назад не смел входить в господские комнаты без зова или садиться в присутствии «благородных» хозяев.
Во-первых, совершенно напрасно Эмма Григорьевна усматривает в поведении соседей желание уязвить «буржуёв». Чувство унижения испытанное деклассированными интеллигентами, попами и дворянами легко понять, но только работникам армии труда было наплевать на тонкие чувства «бывших». Просто горшки, как правило, наполняются по утрам, и не сидеть же с говном в комнате дожидаясь пока «буржуИ» покушают!
Во-вторых, и главных, события приведшие к уплотнению семейства У. сильно ухудшили жизненный уровень его членов. Но жизненный уровень уплотняющих, очевидно, значительно повысился, при том что их число значительно превосходило число уплотняемых. Факт вполне очевидный, но его предпочитают не замечать и не обсуждать, проливая сопли о потерянной России, уничтоженном генофонде и пр.
О говноедах
Вопрос о говноядении сложен и до конца не разрешен. Я не говорю о говноедах прирожденных. Тут как раз всё понятно. Если (как в Америке) человека сызмальства заставлять жрать траву тазиками, или (как у нас) давать ему питу и брынзу, потребности в съедобной пище у него уже не возникнет.
Загадочнен спонтанный переход в говноядению в зрелом возрасте. Щелкает в голове какй-то переключатель и всё: был нормальный человек – стал говноед.
Очень часто это случается при эмиграции: «Фи, вы кушаете оливье и шпроты? Совсем как в совке! Вот мы, как приехали, питаемся только в мексиканских ресторанах». (Замечу, что мексиканские рестораны – это не только говноядение, но и путь к уринотерапии. Рано или поздно неизбежным следствием посещения мексиканских ресторанов будет употребление текилы и пива «Корона» - а это удовольствия, которые на порносайтах проходят под рубрикой «Золотой дождь»).
Впрочем эмигрантский переход к говноядению не вполне достоверен. Во многих случаях мексиканский ресторан это только способ осуществить заветную мечту русского человека (быть принятым за иностранца), а вдали от чужих глаз персонаж наворачивает пельмени и докторскую колбасу, купленную в русском магазине.
Но вот переходящих на гитлеровскую диету в лицемерии не обвинишь. А ведь переходят же!
