В невозвратно ушедшие времена противостояния двух систем под давлением буржуазных лжефилософов всех мастей – неомахистов, неотомистов, неопозитивистов, неопрагматистов, неокантианцев и прочего охвостья – было принято считать, что наука должна быть верифицируемой. Иначе говоря, наука якобы должна заниматься тем, что можно наблюдать, а научные результаты и прогнозы должны допускать проверку и подвергаться таковой. С горечью надо признать, что этот взгляд неомахисты с неопозитивистами протащили даже в Стране Советов размахивая метафизическим пониманием ленинского высказывания о практике, как критерии истины и предательски предавая забвению диалектический смысл неисчерпаемости электрона. В результате передовые диалектические науки подвергались шельмованию в так называемом научном сообществе и смогли сохраниться только благодаря отеческой заботе спецслужб. Так, в Советском Союзе в недрах секретных институтов НКВД-МГБ-КГБ никогда не останавливались передовые работы по системному анализу и астрологии. Но о системном анализе как-нибудь в другой раз, а сейчас о науке развивашейся спецслужбами САСШ – кремленологии (она же советология). Исчезновение предмета исследования кремленологии привело её к временному упадку, так как лучшие умы покинули эту область исследований и занялись космологией и климатологией. А какая была наука!
Учёные-кремленологи оперировали богатейшим экспериментальным материалом – в какой последовательности выстраивались советские руководители на трибуне мавзолея. Эта уникальная база данных обновлялась дважды в год. Фотографии различных приёмов и награждений героев труда и космоса так же рассматривались как ценнейший источник данных о состоянии здоровья руки Кремля. (Исследования о состоянии здоровья МПХ Кремля по-прежнему покрыты завесой секретности и публикуемые изредка в желтой прессе «сенсации» являются плодом досужего вымысла журналистов). Посредством вражьих голосов новейшие результаты кремленологии становились известны самым широким слоям советской интеллигенции. Усомниться в них было все равно, что усомниться в гениальности Солженицына – отсутпника постигала всеобщая ненависть и презрение советской интеллигенции, а клеймо догматика (в лучшем случае), а то и стукача служило ему достойным воздаянием.
В результате представление советских людей о своих руководителях было самым фантастическим. По совершенно непонятной причине любимцем интеллигенции был А. Н. Косыгин. Ему единственному не отказывали в наличии высшего образования, а знаменитую косыгинскую реформу (про которую единственное что достоверно известно, так это что она очень быстро и с треском провалилась) оплакивают до сих пор, а её крах приписывают злоумышлениям кровавого тирана, палача Чехословакии, Польши и Афганистана, Л. И. Брежнева. Главным сталинистом было принято считать прадедушку депутата Пономарева, и тут уж причина известна – я собственными ушами слышал по вражьему голосу, что Б.Н. Пономарев единственный из кремлевских вождей, у которого в кабинете висит портрет Сталина. Разумеется, в те времена я скорее усомнился бы в таблице умножения, чем в истинности этой информации.
Одна из вспышек активности кремленологов была связана с 90-летием Сталина в 1969 году. Рассказывали, что речь шла не более не менее, как о реабилитации Отца Родного, для чего в газете «Правда» собирались напечатать восхвалительную статью, и только благодаря усилиям гражданского общества – академика Капицы, балерины Плисецкой, писателя Симонова, скульптора Неизвестного, поэта Вознесенского и других героев – удалось сорвать замысел замшелых сталинистов. В подтверждение этой версии была в ходу восхитительная история о том, что статья будто бы уже была набрана и в «Правде» и во всех «Правдах» стран народной демократии – «Нойес Дойчланд», «Трибуне люду» и прочих, за исключением «Скынтейи» и только в самый последний момент, сталинисты пошли на попятную перед крепнущим гражданским обществом и рассыпали набор. Но о разности часовых поясов они будто бы позабыли, и статья в первоначальном виде таки вышла в «Унэн», став свидетельством правоты кремленологов. (В свое время я не поленился отыскать этот номер «Унэн» - как и следовало ожидать, остроумная легенда оказалась полной хернёй).
Но дыма без огня не бывает. Статья в «Правде» действительно была, находилась она полном соответствии со стандартным текстом из учебника «Истории КПСС», как таковая не представляла ни малейшего интереса и прошла совершенно незамеченной. А вот обсуждение этой статьи на самом верху и в самом деле было. Теперь оно опубликовано, из него ясно, кто из вождей был сталинистом, а кто нет, и вот эта информация для меня, воспитанного на вражьих голосах, оказалась совершенно неожиданной. Итак, 17 декабря 1969 во время перерыва на сессии Верховного Совета СССР члены Политбюро обсуждали вопрос о статье в печати в связи с 90-летием со дня рождения И. В. Сталина. Можно условно выделить три позиции сталинистскую – обязательно публиковать, а тот такого всякого наговорили о товарище Сталине, антисталинистскую – не публиковать, а если уж публиковать, то сказать о преступлениях Сталина, и умеренную – публиковать, но с осторожностию.
Расклад сил был такой – явные сталинисты: Шелест, Мазуров, Шелепин, Косыгин, Устинов, Воронов, Андропов, Соломенцев, Машеров, Щербицкий, Кулаков.
Причем главным сталинистом был именно любимец интеллигенции и прогрессистов товарищ Косыгин:
Надо найти правильное решение не только этого вопроса, но и вообще место Сталина в истории. У всех нас, конечно, одна цель — чтобы наши решения или наши материалы, которые мы будем опубликовывать, отвечали интересам партии, народа. Я думаю, что мы сейчас находимся в очень благоприятной обстановке. Мы ни с кем и ни с чем не связаны, а историю извращать нельзя. Надо действительно ее освещать так, какой она была. Конечно, ничего не случится, если мы и не будем опубликовывать статью. Но я думаю, что будет больше пользы, если мы опубликуем правильную статью, тем более что действительно правильно, как отмечали здесь товарищи, многое у нас понаписано за последние годы — и Жуковым, и другими о Сталине. Вот читают люди, сравнивают с решением ЦК, а никаких официальных материалов в печати у нас нет. И по-разному думают, по-разному разговаривают, по-разному делают выводы. А статья эта позволила бы все поставить сейчас на свои места. Действительно, надо дать ее в духе решения ЦК, поработать еще, указать его положительные стороны и недостатки. Надо показать, что партия осуждала и осуждает его ошибки, но и отметить его положительные стороны.
Осторожный подход рекомендовали тт. Суслов, Гришин, Капитонов, Кунаев, Рашидов.
Для меня полной неожиданностью оказалось, что противниками публикации были Подгорный, Кириленко, Пельше, Пономарев.
Кириленко: Речь идет не о реабилитации или защите Сталина от кого-то. У нас нет никаких оснований обелять Сталина и отменять ранее принятое решение по этому вопросу, в частности, то, что у нас было записано в 1956 году в постановлении ЦК, и поправлять это решение не нужно сейчас. Поэтому, мне кажется, и нет необходимости в статье.
Пельше. Я считаю, что действительно не наступило еще время нам как-то говорить в расширенном плане о Сталине. Действительно, нанес он вреда очень много, и боль эта чувствуется до сих пор. Это поколение ведь еще живо у нас. 90 лет — это ничего особенного, ничего нового не произошло. Может быть, и не надо широкой статьи.
Больше всего меня удивило то, что главным «антисталинистом» оказался Подгорный, которого принято изображать тупым хамом:
Подгорный. Мы все, присутствующие здесь, или во всяком случае большая часть, — участники XX и XXII съездов партии. Большинство из нас выступали на этих съездах, говорили, критиковали ошибки Сталина. Об этом говорил, как мы помним, и т. Суслов в своем выступлении. Я не думаю, что надо как-то отмечать 90-летие со дня рождения Сталина. Если выступать со статьей в газете, то надо писать, кто погиб и сколько погибло от его рук. На мой взгляд, этого делать не нужно, а не делать — это будет неправильно.
Секретарь ЦК КПСС тов. Катушев вообще промолчал, но может быть, ему и слова-то не дали, за молодостью лет.
Как видим, абсолютное большинство было на стороне сталинистов. И как же повел себя в такой ситуации Сам?
Брежнев. Я чувствую, что в основе своей все товарищи едины в том, что у нас действительно есть решение Центрального Комитета партии, есть твердая линия, есть твердый и ясный взгляд на этот вопрос, и мы не подвергаем его сегодня ревизии. Мы его не подвергали ревизии и вчера, и, наверное, в ближайшее будущее не будем подвергать. Это то, что касается принципиальной оценки.
То, что касается публикации статьи, то я скажу вам откровенно, что я вначале занимал отрицательную позицию. Я считал, что не следует нам публиковать статью. Причем исходил при этом из того, что у нас сейчас все спокойно, все успокоились, вопросов нет в том плане, как они в свое время взбудоражили людей и задавались нам. Стоит ли нам вновь этот вопрос поднимать? Но вот, побеседовав со многими секретарями обкомов партии, продумав дополнительно и послушав ваши выступления, я думаю, что все-таки действительно больше пользы в том будет, если мы опубликуем статью. Ведь никто не оспаривает и не оспаривал никогда его революционных заслуг. Никто не сомневался из нас и не сомневается сейчас в его серьезных ошибках, особенно последнего периода. И, конечно, речь не идет о том, чтобы перечислять какие-то цифры погибших людей и т. д. Не в этом дело. А в спокойном тоне дать статью, на уровне понимания этого вопроса ЦК КПСС и в духе принятых решений съездом и соответствующего решения ЦК. И тогда не будет двух или нескольких мнений по этому вопросу, которые, в частности, вызвали некоторые мемуары и иная литература за последний период времени. Может быть, какие-то издержки и будут, но это, наверное, неизбежно. Думаю, что издержек будет больше, если мы не дадим этой статьи. Если мы дадим статью, то будет каждому ясно, что мы не боимся прямо и ясно сказать правду о Сталине, указать то место, какое он занимал в истории, чтобы не думали люди, что освещение этого вопроса в мемуарах отдельных маршалов, генералов меняет линию Центрального Комитета партии. Вот эта линия и будет высказана в этой статье.
Я думаю, надо поручить тт. Суслову, Андропову, Демичеву, Катушеву, Пономареву с учетом обмена мнениями сегодня, а также с учетом разосланного текста внести в него соответствующие поправки, доработать текст статьи и разослать его для голосования.
Мудрый человек был Леонид Ильич!
